Родион Феденев,  драматург  

С глубины полметра лопата землекопа извлекла на свет божий человеческий палец. Никто не вскрикнул, никто не удивился, когда за пальцем последовала кисть левой руки, только копать стали осторожнее, в ход пошли ножи, и через полчаса хорошо сохранившиеся останки юноши были освобождены от земли. Вот тут и удивились: потому что под телом юноши был кто-то еще…

alt


Беззаветная любовь лорд-мэра

 Кто в Одессе не знает имени Григория Григорьевича Маразли? Похоже, таковых нет. Улица была названа в его честь еще при его жизни. Он — городской голова на протяжении пятнадцати лет и лорд-мэр. Грудь в медалях и орденах, миллионер, тонкий знаток искусств. «Обедали у Маразли вы? Там за столом ума разливы!..» Это удачное двустишие повторяется знатоками второй век. В его доме на Пушкинской живал будущий король Филипп Эммануил, принцы крови бывали на его даче по Малофонтанской дороге (теперь Французский бульвар, санаторий Чкалова).

Скульптуры в аллеях дачного сада Маразли могли составить конкуренцию изваяниям столичного знаменитого Летнего сада: «Нимфа с кувшином», «Аллегория нежности», «Лаокоон»… Созерцая эти образчики то с Шаляпиным, то с Собиновым, он цитировал Готхольда Лессинга, говорил об аспектах прекрасного и безобразного, а Комиссаржевской или Саре Бернар восторженно внушал, что искусство представляет нам подобие, создает видимость реального, и оно несостоятельно, когда волшебная реальность сидит рядом на скамье в образе одухотворенного неповторимого и любимого женского лица…

Большую часть своей яркой жизни Маразли был холостяком. Конечно, бывали увлечения, романы. Одесский художник Кишиневский вспоминал, как работал в Парижском музее Клюни и встретил там Маразли, который в то время был увлечен не кем-нибудь, а императрицей Евгенией — женой Филиппа III, и составлял для нее невиданные букеты цветов. Но настоящее сильное чувство он испытал в конце жизни. Ее звали Мария — жена его приятеля, председателя одесского коммерческого суда. Красавица, когда-то, по свидетельствам современников, певшая в варьете, женщина, которой, если увлекались, то увлекались самозабвенно, из-за нее рушились дружбы, совершались рыцарские нелепости и даже были дуэли. Сказочный голос и сценические данные привели ее на сцену оперного театра. Устойчивая личная жизнь Григория Григорьевича рухнула. Тогда его часто видели возле скульптуры Лаокоона — греческого жреца, который не угодил богу морей Посейдону, и тот на него и его сынов наслал змей…

Давно, путешествуя по Европе, он видел картину Эль Греко «Лаокоон» (теперь находится в Вашингтонском музее), даже была мысль приобрести ее. Но в Ватикане его изумила скульптура «Лаокоон», и он отдал ей предпочтение. Но увы — пришлось заказать копию, Ватикан и мысли не допускал, чтобы расстаться с оригиналом!

Раскроем карты

Лаокоон. Ватиканский музей. Оригинал Начиная интригу этого эссе, я и привел сценку, когда скульптура «Лаокоон» была в 1504 году найдена землекопами в римском винограднике. Фигура самого жреца и его двух сыновей, за малыми повреждениями, отлично сохранилась. Хозяин виноградника отмыл древний мрамор и установил находку у входа в свой дом. Но вскоре скульптурой заинтересовались в Ватикане, и папа Юлий II, щедро заплатив за нее, велел устроить в одном из интерьеров Ватикана нишу. А тем временем «Лаокоон» реставрировал ученик Микеланджело Монтороссоли, и она заняла предназначенное ей почетное место. Страдания греческого жреца, которого вместе с сыновьями душили змеи, были столь выразительны, столь достоверно переданы, что содрогались сердца, и вскоре этот образчик стали называть совершенством, олицетворяющим апогей искусства скульптуры, которого ни до, ни после не создавал человек.

Эль Греко. Лаокоон Установили и авторов — их было трое — Агесандр, Полидор и Афинодеом. Создали они свой шедевр в конце первого века до рождения Христа. По легенде, жрец Лаокоон был против того, чтобы громадного деревянного коня внесли в стены города Трои. (Как известно, его протесту троянцы не вняли, а внутри коня находились ахейские воины, которые и положили конец знаменитой осаде Трои.) Но Григорий Григорьевич знал и другую легенду. Она была связана с непреодолимой страстью, муками любви, и по ней Лаокоон совершил святотатство: в храме Аполлона овладел женщиной. И хоть она потом стала его женой, родила двоих сыновей, Аполлон не забыл греха Лаокоона и в конце концов наслал на него беспощадных змей. По этой легенде погибали только сыновья, а самого Лаокоона бог Аполлон оставил жить и обрек до самой смерти мучиться гибелью своих ни в чем не повинных детей и каяться в собственном грехе. Именно эта легенда о внезапной и губительной страсти была близка одесскому голове Маразли, когда он в преклонных годах и, быть может, впервые в жизни, по-настоящему, самозабвенно полюбил женщину. И чувства Григория Григорьевича не оставили равнодушной Марию. Они поженились.

Судьбы изваяний и людей

Скажу сразу, на мой взгляд, судьбы изваяний, скульптур складываются счастливее, чем людские. Хотя… Для этого часто требуется фон времени, тысячелетий. Лаокоон из дачного сада Маразли отличался страстью к перемене мест. Некоторые считают, что он просто путешествовал по Одессе — шесть мест поменял! Но сошлемся на данные архивной периодики. В 1924 году вечерний выпуск «Одесских известий» дал анонс: «Лаокоон будет установлен на бульваре Фельдмана». Тут бывали и митинги. А поэтому так и слышишь записного оратора, который, указывая на страдающего «товарища» Лаокоона, восклицает: «Пролетарию нечего терять, кроме своих змей!».

Но уже через три года находим сообщение, что скульптура украсила садик возле ДКАФ (Дом культуры армии и флота). Печать сетовала, что теперь Лаокоон страдает не только от змей, но и от грязи. Потом он страдал от сексуально озабоченных пионеров и комсомольцев. В 1969 году было принято решение переместить скульптуру к Археологическому музею, и Лаокоон на два года переместился в ящик, откуда и отправился к последнему месту своего упокоения. Вспоминаю конкурс 16-й страницы «Литературной газеты» на лучшую подпись к скульптуре Лаокоон. Были там подписи типа: «В гостях у тещи», «Змей сообразил троих». Победил, кажется, «Шлангокоон»…

…Муж возлюбленной Григория Григорьевича Маразли Марии благородно принял вину за развод на себя, страдал и вскоре умер. За ним последовал и лорд-мэр, по свидетельству слуги, умерший за обедом возле тарелки с осетровой икрой, в которую он и опустил свою голову. По завещанию, он оставил ей вполне приличную сумму, которую должны были ей выплачивать ежегодно. Основную часть своего состояния, в том числе бесценные картины и коллекции, он завещал племяннику, который тоже вскоре умер в Ницце. Наследники перестали переводить ежегодные суммы жене Григория Григорьевича. Потом… 1917 год… Возлюбленная лорд-мэра Маразли жила тем, что пекла и продавала из окна своей комнаты пирожки. Потом, говорили, она отбыла в Грецию. Для этого греческий король прислал за ней в Одессу крейсер.